Среда
09.10.2024
16:40
Услуги
Вход на сайт
Мы на Ютубе
Поиск
Наши колоды
На сайте




[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
10 Мечей
ШеалаДата: Четверг, 12.12.2019, 05:31 | Сообщение # 1
Постоялец
Группа: Проверенные
Сообщений: 156
Статус: отсутствует


10 Мечей - Сундук-самолет
(Андерсен)


Жил был купец, такой богач, что мог бы вымостить серебряными деньгами целую
улицу, да еще переулок в придачу; этого, однако, он не делал, -- он
знал, куда девать деньги, и уж если расходовал скиллинг, то наживал
целый далер. Так вот какой был купец! Но вдруг он умер, и все денежки
достались сыну.
Весело зажил сын купца: каждую ночь -- в маскараде, змеев пускал из кредитных бумажек, а круги по воде -- вместо камешков
золотыми монетами. Не мудрено, что денежки прошли у него между пальцев и
под конец из всего наследства осталось только четыре скиллинга, и из
платья -- старый халат да пара туфель-шлепанцев. Друзья и знать его
больше не хотели -- им ведь тоже неловко было теперь по-казаться с ним
на улице; но один из них, человек добрый, прислал ему старый сундук с
советом: укладываться! Отлично; одно горе -- нечего ему было
укладывать; он взял да уселся в сундук сам!
А сундук-то был не простой. Стоило нажать на замок -- и сундук взвивался в воздух.
Купеческий сын так и сделал. Фьють! -- сундук вылетел с ним в трубу и
понесся высоко-высоко, под самыми облака-ми, -- только дно потрескивало!
Купеческий сын поэтому крепко побаивался, что вот-вот сундук
разлетится вдребезги; славный прыжок пришлось бы тогда совершить ему!
Боже упаси! Но вот он прилетел в Турцию, зарыл свой сундук в лесу в кучу
сухих листьев, а сам отправился в город, -- тут ему нечего было
стесняться своего наряда: в Турции все ведь ходят в халатах и туфлях. На
улице встретилась ему кормилица с ребенком, и он сказал ей:
-- Послушай-ка, турецкая мамка! Что это за большой дворец тут, у самого города, еще окна так высоко от земли?
-- Тут живет принцесса! -- сказала кормилица. -- Ей предсказано, что она
будет несчастна по милости своего жениха, вот к ней и не смеет являться
никто иначе, как в присутствии самих короля с королевой.
-- Спасибо! -- сказал купеческий сын, пошел обратно в лес, уселся в свой
сундук, прилетел прямо на крышу дворца и влез к принцессе в окно.
Принцесса спала на диване и была так хороша собою, что он не мог не поцеловать
ее. Она проснулась и очень испугалась, но купеческий сын сказал, что он
турецкий бог, прилетевший к ней по воздуху, и ей это очень
понравилось.
Они уселись рядышком, и он стал рассказывать ей сказки: о ее глазах, это были два чудных темных озера, в которых плавали
русалочки-мысли; о ее белом лбе: это была снежная гора, скрывавшая в
себе чудные покои и картины; наконец, об аистах, которые приносят людям
крошечных миленьких деток.
Да, чудесные были сказки! А потом он посватался за принцессу, и она согласилась.
-- Но вы должны прийти сюда в субботу! -- сказала она ему. -- Ко мне
придут на чашку чая король с королевой. Они будут очень польщены тем,
что я выхожу замуж за турецкого бога, но вы уж постарайтесь рассказать
им сказку получше -- мои родители очень любят сказки. Только мамаша
любит слушать что-нибудь поучительное и серьезное, а папаша -- веселое,
чтобы можно было посмеяться.
-- Я и не принесу никакого свадебного подарка, кроме сказки! -- сказал купеческий сын.
Принцесса же подарила ему на прощанье саблю, всю выложенную червонцами, а их-то ему не доставало. С тем они и расстались.
Сейчас же полетел он, купил себе новый халат, а затем уселся в лесу сочинять
сказку; надо ведь было сочинить ее к субботе, а это не так-то просто,
как кажется.
Но вот сказка была готова, и настала суббота.
Король, королева и весь двор собрались к принцессе на чашку чая. Купеческого сына приняли как нельзя лучше.
-- Ну-ка, расскажите нам сказку! -- сказала королева. -- Только что-нибудь серьезное, поучительное.
-- Ну чтобы и посмеяться можно было! -- прибавил король.
-- Хорошо! -- отвечал купеческий сын и стал рассказывать.
Слушайте же хорошенько!
-- Жила-была пачка серных спичек, очень гордых своим высоким
происхождением: глава их семьи, то есть сосна, была одним из крупных и
старейших деревьев в лесу. Теперь спички лежали на полке между огнивом и
старым железным котелком и рассказывали соседям о своем детстве.
-- Да, хорошо нам жилось, когда мы были молоды-зелены (мы ведь тогда и в
самом деле были зеленые!), -- говорили они. -- Каждое утро и каждый
вечер у нас был бриллиантовый чай -- роса, день-деньской светило на нас в
ясную погоду солнышко, а птички должны были рассказывать нам свои
сказки! Мы отлично понимали, что принадлежим к богатой семье: лиственные
деревья были одеты только летом, а у нас хватало средств и на зимнюю и
на летнюю одежду. Но вот явились раз дровосеки, и начались великие
перемены! Погибла и вся наша семья! Глава семьи -- ствол получил после
того место грот-мачты на великолепном корабле, который мог бы объехать
кругом всего света, если бы только захотел; ветви уже разбрелись
кто-куда, а нам вот выпало на долю служить светочами для черни. Вот ради
чего очутились на кухне такие важные господа, как мы!
-- Ну, со мной все было по-другому! -- сказал котелок, рядом с которым лежали спички.
-- С самого появления на свет меня беспрестанно чистят, скребут и ставят
на огонь. Я забочусь вообще о существенном и, говоря по правде, занимаю
здесь в доме первое место. Единственное мое баловство -- это вот лежать
после обеда чистеньким на полке и вести приятную беседу с товарищами.
Все мы вообще большие домоседы, если не считать ведра, которое бывает
иногда во дворе; новости же нам приносит корзинка для провизии; она
часто ходит на рынок, но у нее уж чересчур резкий язык. Послушать
только, как она рассуждает о правительстве и о народе! На днях, слушая
ее, свалился от страха с полки и разбился в черепки старый горшок! Да,
немножко легкомысленна она -- скажу я вам!
-- Уж больно ты разболтался! -- сказало вдруг огниво, и сталь так ударило по кремню, что
посыпались искры. -- Не устроить ли нам лучше вечеринку?
-- Конечно, конечно. Побеседуем о том, кто из нас всех важнее! -- сказали спички.
-- Нет, я не люблю говорить о самой себе, -- сказала глиняная миска. --
Будем просто вести беседу! Я начну и расскажу кое-что из жизни, что
будет знакомо и понятно всем и каждому, а это ведь приятнее всего. Так
вот: на берегу родного моря, под тенью датских буков...
-- Чудесное начало! -- сказали тарелки. -- Вот это будет история как раз по нашему вкусу!
-- Там в одной мирной семье провела я свою молодость. Вся мебель была
полированная, пол чисто вымыт, а занавески на окнах сменялись каждые две
недели.
-- Как вы интересно рассказываете! -- сказала метелка. -- В вашем рассказе так и слышна женщина, чувствуется какая-то особенная
чистоплотность!
-- Да, да! -- сказало ведро и от удовольствия даже подпрыгнуло, плеснув на пол воду.
Глиняная миска продолжала свой рассказ, и конец был на хуже начала. Тарелки
загремели от восторга, а метелка достала из ящика с песком зелень
петрушки и увенчала ею миску; она знала, что это раздосадует всех
остальных, да к тому же подумала: "Если я увенчаю ее сегодня, она
увенчает меня завтра!"
-- Теперь мы попляшем! -- сказали угольные щипцы и пустились в пляс. И боже мой, как они вскидывали то одну, то
другую ногу! Старая обивка на стуле, что стоял в углу, не выдержала
такого зрелища и лопнула!
-- А нас увенчают? -- спросили щипцы, и их тоже увенчали.
"Все это одна чернь!" -- думали спички.
Теперь была очередь за самоваром: он должен был спеть. Но самовар отговорился
тем, что может петь лишь тогда, когда внутри у него кипит, -- он просто
важничал и не хотел петь иначе, как стоя на столе у господ.
На окне лежало старое гусиное перо, которым обыкновенно писала служанка; в нем
не было ни-чего замечательного, кроме разве того, что оно слишком
глубоко было обмокнуто в чернильницу, но именно этим оно и гордилось!
-- Что ж, если самовар не хочет петь, так и не надо! -- сказало оно. -- За
окном весит в клетке соловей -- пусть он споет! Положим, он не из
ученых, но об этом мы сегодня говорить не будем.
-- По-моему, это в высшей степени неприлично -- слушать какую-то пришлую птицу! -- сказал
большой медный чайник, кухонный певец и сводный брат самовара. -- Разве
это патриотично? Пусть рассудит корзинка для провизии!
-- Я просто из себя выхожу! -- сказала корзинка. -- Вы не поверите, да чего я выхожу
из себя! Разве так следует проводить вечера? Неужели нельзя поставить
дом на надлежащую ногу? Каждый бы тогда знал свое место, и я руководила
бы всеми! Тогда дело пошло совсем иначе!
-- Давайте шуметь! -- закричали все.
Вдруг дверь отворилась, вошла служанка, и -- все присмирели, никто ни гу-гу;
но не было ни единого горшка, который не мечтал про себя о своей
знатности и о том, что он мог бы сделать. "Уж если бы взялся за дело я,
пошло бы веселье!" -- думал про себя каждый.
Служанка взяла спички и зажгла ими свечку. Боже ты мой, как они зафыркали, загораясь!
"Вот теперь все видят, что мы здесь первые персоны! -- думали они. -- Какой от нас блеск, сколь-ко света!"
Тут они и сгорели.
-- Чудесная сказка! -- сказала королева. -- Я точно сама посидела в кухне вместе со спичками! Да, ты достоин руки нашей дочери.
-- Конечно! -- сказал король. -- Свадьба будет в понедельник!
Теперь они уже говорили ему ты -- он ведь скоро должен был сделаться членом их семьи.
И так, день свадьбы был объявлен, и вечером в городе устроили
иллюминацию, а в народ бросали пышки и крендели. Уличные мальчишки
поднимались на цыпочки, чтобы поймать их, кричали "ура" и свистели в
пальцы; великолепие было несказанное.
"Надо же и мне устроить что-нибудь!" -- подумал купеческий сын; он накупил ракет, хлопушек и
прочего, положив все это в свой сундук и взвился в воздух.
Пиф, паф! Шш-пшш! Вот так трескотня пошла, вот так шипение!
Турки подпрыгивали так, что туфли летели через головы; никогда еще не
видывали они такого фейерверка. Теперь-то все поняли, что на принцессе
женится сам турецкий бог.
Вернувшись в лес, купеческий сын подумал: "Надо пойти в город послушать, что там говорят обо мне!" И не мудрено,
что ему захотелось узнать это.
Ну и рассказов же ходило по городу! К кому он не обращался, всякий, оказывается, рассказывал о виденном
по-своему, но все в один голос говорили, что это было дивное зрелище.
-- Я видел самого турецкого бога! -- говорил один. -- Глаза у него были что твои звезды, а борода что пена морская!
-- Он летел в огненном плаще! -- рассказывал другой. -- А из складок выглядывали прелестнейшие ангелочки.
Да, много чудес рассказали ему, а на другой день должна была состояться и свадьба.
Пошел он назад в лес, чтобы опять сесть в свой сундук, да куда же он девался?
Сгорел! Купеческий сын заронил в него искру от фейерверка, сундук
тлел, тлел, да и вспыхнул; теперь от него оставалась одна зола. Так и
не удалось купеческому сыну опять прилететь к своей невесте.
А она весь день стояла на крыше, дожидаясь его, да ждет и до сих пор! Он же
ходит по белу свету и рассказывает сказки, только уж не такие веселые,
как была его первая сказка о серных спичках.


На карте - купеческий сын, летящий в своем сундуке прямо в Турцию. С торца видно,
что сундук окован мечами. Сундук, по сути, не управляем, и несет своего
хозяина непредсказуемым (а также ненужным, ведущим к разрушению)
маршрутом. Сказка графически перекликается с Королем Мечей, но там ворон
(дух) несет неодушевленный сундук, а в этот случае - неодушевленный
сундук несет разумное существо.

Ключевые слова по Хант: финансовые неприятности, крушение, регресс. Разрушение надежд и планов.
Сила, которая тобой движет, внезапно прекратит себя проявлять, лишение
опоры.
Прикрепления: 4299878.jpg (73.0 Kb)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск: